Жгучей тоской разъедали бессмертную сущность священника сбивчивые воспоминания-картины о любимой семье – душа рвалась к родному дому, и только неодолимая, влекущая вверх сила не позволяла ринуться вниз. Светлым сном нежно опеленала душу учителя радостная грусть от осознания скорой встречи с родителями, но сожаление о незаконченных земных делах отдавало горьким вкусом полыни.
С ликующей печалью покидали две души величественную обитель человечества. Чем выше поднимались они, тем напористее накатывал однообразный тягучий гул. Сквозь него иногда пробивались тонкие звуки флейты. Это была прощальная песня Земли. Чарующая мелодия, доходя до высокой ноты, обрывалась, словно планета, как безутешная мать, замирала в рыданиях.
Зыбкая граница двух миров была воспринята земными душами по-разному. Астральное тело учителя летело сквозь множество белых облаков, мягких, словно рыхлая вата. Астрал священника беспорядочно двигался в мутной воде.
Неожиданно стихии сменились полосой плотного тумана, который приятно обволакивал мягкими густыми космами, будто избавлял от грязи после долгой дороги.
Астральное тело учителя было прекрасным: светлая полупрозрачная материя с правильными пропорциями и чёткими формами. Из-за малоразвитой духовности астральное тело священника выглядело тусклым и бесформенным.
Здесь, в мире вибраций, нет притяжения Земли, которое удерживало бы мускулистую, жилистую плоть от постоянного блуждания в пространстве, нет воздуха, насыщенного кислородом, поэтому физическое тело человека тут существовать не может – только бесплотное: психическое тело. В мире вибраций тонкая астральная материя оголяет эмоции, мысли и желания – все они видны, как на ладони.
Астральное тело учителя легко парило в густом тумане. Подпрыгивая, оно летело на несколько метров вперёд. Астрал священника не успевал за гигантскими «шагами» учителя: мелкими прыжками догонял, боясь отстать.
Туман исчез так же неожиданно, как и появился. Учитель и священник увидели, что стоят на большом лугу, покрытом ровной матово-зелёной травой. Вдали виднелся слабый туман. Сквозь туманную вуаль слабо пробивались солнечные блики. Вокруг ни одного строения. Ни единого звука. Только бесконечная туманная даль.
Новоприбывшие опомниться не успели, а около них уже возвышались двое молчаливых мужчин в строгих чёрных костюмах. Привычно кивнув новичкам, провожатые куда-то двинулись. Непонятная сила тянула за мужчинами, не давая сделать и «шага» в сторону.
Каждая душа увидела в потустороннем мире то, что принесла с собой в нажитом духовном багаже.
Приблизились к какому-то зданию, вполне похожему на земное. Иерею дом показался кирпичным, с массивной деревянной дверью. Педагог увидел одноэтажный небольшой домик зелёного цвета. Священник поднялся по каменным ступенькам за провожатыми – учитель взошёл на деревянное крытое крыльцо, покрашенное в тёмно-красный цвет, который любила мать.
Острая мысль-стрела пронзила память Никитина. Он отчётливо увидел родителей молодыми. Сам предстал подростком, радующимся новому крылечку деревянного домика на окраине города, о котором давно забыл, живя около сорока лет в благоустроенной квартире.
Острая мысль-стрела также достигла Евтеева, и вмиг его душе предстала картина из раннего детства. Он, пухлый мальчик лет четырёх-пяти, сидит в просторном доме на круглом, плотно связанном из разноцветных тряпок коврике. Родной дед, бородатый, как старовер, дует в разрисованную глиняную свистульку-бабу. Раздаётся звонкий летящий звук, отчего мальчик вздрагивает. Дед по-доброму улыбается, протягивает внуку игрушку. Мальчишка в восхищении хватает глиняное чудо, купленное дедом на ярмарке, и старается дуть, как можно сильнее, в отверстие свистульки. Сначала свистулька только шипит, сипит, а внук упорно дует в маленькое отверстие, огорчаясь, что не получается свистеть. И вот дом огласил мягкий звук, другой, третий, а затем полетели звуки-птицы по всему дому. Мальчик бегает из комнаты в комнату, останавливаясь, свистит, и после каждой вылетевшей звонкой птицы из свистульки радостно визжит.
Всё это промелькнуло перед земными душами в один миг.
Шагнув за порог здания, учитель и священник не встретились с умершими родственниками. Внутри здания они увидели пустой холл поликлиники. Почти посередине холла в стеклянной будке сидела кудрявая женщина, одетая в тонкую светлую блузку советских времён. Больше никого не было. Провожатые исчезли, не переступив порог необычного здания.
Громко в тишине раздался звук, похожий на телефонный звонок. Сидящая в будке женщина поднесла к уху предмет, совсем не похожий на трубку телефонного аппарата, а напоминающий короткую деревянную палку. Подержала, словно кого-то слушала, а затем с укором кому-то выговорила:
– Что они там, на Земле, совсем с ума сошли? – и положила непонятный предмет на прежнее место.
Мгновенно около будки появилась толпа душ, ждущая приказаний потусторонней регистраторши. Обернувшись к выходу, Пётр Петрович заметил уже знакомых высоких мужчин в чёрных костюмах. Они стояли около двери, возвышаясь над всеми, как пожарная каланча.
– Ты и ты, – кивнув дважды, обратилась регистраторша к мужчинам. – Идите встречать. – И тут же пропали из поля зрения двое в чёрном.
«Встречающие», – подумал учитель. Внезапно толпа исчезла. Здание снова опустело.
Душа отца Иоанна, задавленная на Земле грузом корысти, не позволявшим свободно двигаться, сейчас ощутила настоящую свободу.
Впервые за время пребывания в потустороннем мире земные души заговорили друг с другом. Речь тут была необычной: стоило одному о чём-нибудь подумать, как другой слышал мысли, и так же, мысленно, отвечал.
– Куда идти, знаешь? – поинтересовался отец Иоанн у педагога.
– Сначала надо понять, что делать, тогда и направление будет ясно, – уверенно ответил Пётр Петрович. – Нужно осмотреть помещение, – предложил он.
Дойдя до конца холла, Никитин и Евтеев свернули за угол и побрели по неширокому коридорчику. Обнаружили несколько запертых дверей.
– Странные двери, – насторожился учитель.
– Да, очень странные, – подтвердил священник. – В нашей поликлинике все двери были белыми. А тут – разного цвета. Фиолетового, красного, коричневого, даже чёрного. – Подошёл ближе: – Кажется, что это не дверь. Какой-то ход. Скорее всего, он отражает тот цвет, который находится за ним.
– Значит, эти двери вроде проявителя в фотографии, – предположил начитанный педагог.
– Вот эта дверь белая, – иерей прикоснулся к двери тусклой рукой астрального тела. И затрепетала его душа от блаженства: – От неё исходит счастье. Такое счастье!
Белый свет неожиданно исчез, будто за дверью потушили мощный светильник. Вместо пульсирующих врат оказалась тяжёлая дубовая дверь.
Учитель изумился:
– Значит, за дверями не больничные кабинеты. И цвет дверей что-то означает.
Он дотронулся до белой двери, и дверь словно ожила. Сквозь неё полился чистейший белый свет, источавший нежнейшую амбру и даривший живое тепло. Свет окутывал, словно приглашал раствориться в нём. Учительская душа растаяла от неземного наслаждения. Она уже была готова слиться с неведомой силой, но… волшебство иссякло.
Не сразу педагог очнулся. Когда опомнился, увидел, что находится на расстоянии нескольких шагов от необыкновенной двери.
– Что произошло? – возмутился он.
– Ты чуть не растворился там. – Астральное тело отца Иоанна сильно колебалось. – Неизвестно, куда этот ход ведёт. А я не хочу остаться один в незнакомом месте.
Вдруг из-за дальнего угла навстречу земным душам вышел светловолосый человек, среднего роста, в сияющей одежде. Вслед за ним двигался второй человек, такого же роста, поэтому разглядеть его было трудно.
– Маршируют, как военные, – подумал учитель.
Не пройдя всего расстояния, двое мужчин чудесным образом остановились рядом с астральными телами Никитина и Евтеева, как будто преодолели несколько десятков метров в одно мгновение. Пётр Петрович, заметив добрый взгляд светящихся глаз светловолосого мужчины, обратился к нему с вопросом о своём местонахождении.
– Вы дома, – с улыбкой ответил незнакомец, и светловолосая кудрявая голова его засветилась прозрачно-золотистым светом.
– Мой дом остался там, – учитель хотел указать в сторону дома, но растерялся: не знал, в какой стороне теперь его дом.
– Ваш дом определит Он. По заслугам, – без улыбки ответил мужчина, который по коридору шёл вторым. Это был смуглый брюнет с суровым взглядом. Чёрная обтягивающая одежда брюнета блестела, как глянец.
– Мы должны показать вам, как живут праведники и грешники после смерти, – зазвучал мягкий баритон светловолосого мужчины.